Голодные девяностые
1990-й, центр Москвы. Под траурную музыку движется нескончаемая процессия. Грузовики украшены похоронными венками и лентами, люди плачут и снимают головные уборы. Большие фургоны с надписями «Молоко», «Школьные завтраки», «Мороженое», «Колбаса» уезжали в мир иной, и говорилось, что продукты скончались после продолжительной болезни. Это были съемки юмористической программы «Оба-на». Девяностые начинались…
Голод не тетка
Жительница Челябинска Татьяна Кузнецова работала на местной фабрике по выпуску обуви, супруг – на кирпичном заводе. В 1992-ом, в шоке от увиденных в магазинах цен, Татьяна решили вести дневник. В настоящее время это бесценный документ, который будет передан в исторический музей.
В девяностые, голод уничтожил известного и любимого всей страной актера Николая Парфенова. Работал он много, жил экономно, откладывая деньги на сберкнижку. В восемьдесят лет Парфенов сыграл в кино свою последнюю роль и ушел на пенсию. Сниматься в новом кино ему уже особо не хотелось. В 1991-ом все, что актер копил всю жизнь, сгорело в огне гиперинфляции. По всей стране жестоко ударила павловская реформа, и хуже всех пришлось старикам.
Пенсия Парфенова была унизительно мала, а потом ее платить перестали. Вместе с другими когда-то именитыми актерами он приходил за бесплатными обедами в Дом кино. Жена умерла, детей у актера не было, выглядел Николай Иванович просто ужасно. Он часто говорил, что думает только о том, что будет завтра есть. Голод заставил его рыться в помойках.
Когда он умер, то на его проводах присутствовали лишь работницы крематория, которые с удивлением узнали в нищем пенсионере прославленного актера. Ходили слухи, что продуктов в стране полно, но этот дефицит был создан искусственно Борисом Ельциным, чтобы окончательно разозлить народ, подтолкнуть его к смене власти. Такая схема была опробована еще в начале 1917 года. Другие говорили, что это, наоборот, Михаил Горбачев запрятал еду, чтобы показать, что демократы и их реформы – огромное зло.
На самом деле причин исчезновения еды было несколько. Сельское хозяйство в девяностые умерло, ведь без палки и кнута колхозники просто ничего не делали. Кроме того, граждане боялись, что станет хуже, и покупали продуктов в три раза больше, чем обычно, про запас.
Эстрада, которая раньше пела о любви – либо мужчины и женщины, либо к Родине, откликается на злобу дня. И гастрономическим гимном в девяностые становится нехитрая песенка «Два кусочека колбаски» группы «Комбинация». Участники группы ненавидели эту песню, но продюсеры заставляли исполнять ее на каждом концерте: и тогда, и сегодня без песенки про колбаску публика считает себя глубоко обманутой.
Колбаса всегда была в Советском Союзе мощной внутренней валютой и главным признаком достатка и счастья. До середины семидесятых качество ее было выдающимся. Иностранные туристы удивлялись, что наша колбаса все еще делается из мяса – на Западе себе такого позволить не могли.
Однако колбасы все время не хватало, потому что в СССР было мало мяса, и в середине 1970-х в нее стали добавлять очень много американской сои и крахмала. Вареные сорта стали намного хуже, а в Олимпиаду они и вовсе исчезли, стали дефицитом, как салями. Несмотря на то, что новую колбасу перестали есть даже многие кошки, она все равно была главным продуктом в каждом доме. Без нее не обходились ни в будни, ни в праздники. Граждане тратили кучу времени и сил на охоту за этим продуктом, пахнущим мясом.
Во время перестройки появилось слово «гласность», и в конце восьмидесятых и все девяностые граждане с возмущением узнают из многочисленных публикаций, как жила партийная элита, как жировали кремлевские шишки, пока народ стоял в очередях. Сенсацией становится публикация о спеццехе на «Микояновском заводе», в котором делали колбасу для узкого круга лиц.
Этот секретный цех выпускал всего пять тонн колбасы в сутки. Для сравнения: цеха для народа выпускали 350 тонн. Колбаса для партийной элиты была из отборного мяса, в ней не было химии и крахмала, использовалось только мясо телят, которые ни разу не пробовали комбикорма.
Колбаса и другие дефицитные продукты, персональные автомобили и роскошные квартиры и дачи – Ельцин понял, на что нужно давить, чтобы народ восстал против советской власти. Публикации про спеццех на «Заводе Микояна» и другие разоблачения жирной жизни партийной элиты помогли Борису Николаевичу свергнуть Горбачева. На октябрьском Пленуме 87 года он заявил о том, что перестройка буксует из-за того, что номенклатура не хочет расставаться с сытой жизнью.
Ельцин попал в опалу, но через какое-то время вернулся в большую власть, стал народным депутатом, а там уже было недалеко до поста президента. И всегда в политической борьбе Ельцин использовал тему еды и чувства голодного народа. Например, любил устраивать эффектные сцены в магазинах, отстояв вместе со всеми длинную очередь за каким-нибудь продуктом, а потом устроив допрос продавщице.
О резком подорожании продуктов Борис Ельцин сказал в ноябре 91-го, но как-то впроброс, ненавязчиво. Уже была готова программа радикальных реформ, которую подготовило правительство Гайдара.
Первым делом, когда вышел закон о кооперации, предприимчивые люди стали открывать ларьки, торгующие едой, а также организовывать точки общепита. К концу восьмидесятых этот рынок был уныл и печален. Былые шикарные рестораны растеряли лоск и кормили уже совсем не так, как раньше. А в столовых для работяг рвота подступала к горлу даже у небрезгливых граждан.
Первые кооперативные кафе даже самого низкого пошиба имели огромный успех. В кооперативных ресторанах и кафе торговали контробандно завезенным спиртным. Можно было купить платные сексуальные услуги. Здесь собирались для решения вопросов и представители власти, и бандиты, и милиция. Попасть в этот мир хотела вся страна. Это были очаги недоступной, красивой и, главное, сытой жизни. Как во время нэпа, когда большинство людей голодало, а узкая прослойка буржуев гуляла на всю катушку.
В девяностые, даже соль оказалась в дефиците. Это случилось из-за того, что независимость обрели Украина и Молдавия, где находились главные в Советском Союзе соледобывающие и перерабатывающие предприятия. Экономические связи разрушились. Украинская соль в Россию больше не поступала. До перестройки она стоила копейки, была высокого качества, и граждане подумать не могли, что этот примитивный продукт может исчезнуть.
Песня Вячеслава Добрынина «Не сыпь мне соль на рану» в 91-ом была перепета пародистом Вадимом Дабужским, где он отобразил тот прискорбный факт, что и этот товар стал дефицитом.
К 89 году талоны уже были буквально на все. Чтобы не было подделок, их выпускали разных цветов и обязательно с синей печатью. На масло, мясо и табак их выдавали каждый месяц. Талоны на мыло и стиральный порошок выдавались раз в квартал.
В 91-ом Ельцин — уже самый популярный человек в стране. Его вечный конкурент и враг Михаил Горбачев имеет бледный вид. Большинство людей готово терпеть любые лишения и затянуть поясок потуже, потому что верит, что при демократии настанет другая жизнь.
Дефицит бюджета к началу девяностых – 35%. Чтобы заткнуть дыры в казне, власти печатают деньги. Борис Николаевич на фоне невнятицы и метаний Горбачева смотрится суперменом, который наведет железный порядок и справедливость.
Самым грустным для населения было отсутствие мяса. В советскую эпоху на прилавках лежали страшные кости, вырезку граждане ели редко. Но к концу восьмидесятых в кровавой битве с конкурентами приходилось сражаться даже за самые страшные мослы непонятных животных. При этом еле живая партия и никудышное правительство не говорили открыто о том, что не могут накормить народ, потому что допустили полный развал экономики.
Голод учит жить
В 87-ом Горбачев осознал необходимость глубоких реформ и перехода к рынку. Но на смену экономического строя в Кремле все же не решились. Вместо этого потребителя кормят топорной пропагандой, всякими сказками о вреде исчезнувших продуктов.
Еще одна версия пропажи продуктов в девяностые – это тотальное воровство на предприятиях пищевой промышленности. Никогда с них не тащили в таком количестве, как в начале 90-х. На мясокомбинатах несуны воровали 30% продукции.
В каждом городе, где были крупные пищевые комбинаты, были сколочены преступные группы, которые зарабатывали огромные деньги на краденых продуктах питания. Они состояли из рядовых сотрудников предприятия, их начальников, представителей ОБХСС, которые за взятки на это закрывали глаза. И главную крышу давал какой-нибудь представитель местной власти.
«Ножки Буша» стали символом того периода. Они шипели на сковородках по всей стране. Наша родная курица вдруг куда-то исчезла. Жирные ноги американских птиц стоили очень дешево и нравились всей России. Они появились в 90 году. По сути, было заключено соглашение: слабый и голодный Советский Союз, которому уже немного осталось, покупает у сильной Америки съедобную дрянь, обогащая и без того богатую державу.
Советские курицы были некрасивые, худые и синие, бульон из них получался хороший, но в жареном виде они не впечатляли. Но наши граждане не ведали, что ели здоровый продукт, который в девяностые изничтожили специально. Для того чтобы люди активно скупали обработанные гормоном и хлором «ножки Буша», наши птицефабрики закрывались одна за другой. Вдруг началась кампания по борьбе с сальмонеллой, и наша куриная отрасль стала, по сути, уничтожаться.
В 1990-е наша страна стала мировой продовольственной помойкой, куда отправляли, получая сверхприбыли, импортные продукты наихудшего качества. В замазке с мировыми корпорациями по производству еды были наши политики, которые просто обалдели от миллионов долларов, которые можно было заработать, просто продавив контракт на закупку очередной съедобной дряни.
В овощных магазинах вместо нашей зелени стали торговать химическими плодами из Польши и Китая, нормальный шоколад заменили фальшивые «Сникерсы» и «Марсы». А чего только стоит импортная колбаса той эпохи и мясные консервы, по виду и вкусу напоминавшие автосмазку!
Зарплату по всей стране задерживают на несколько месяцев, граждане повально подались в торговлю. И люди, которые в это время втридорога перепродают импортное шмотье, зарабатывают куда меньше тех, кто толкает продукты питания. Польскую колбасу и консервы, зеленые бананы и отвратительный бразильский кофе. Магазины пусты и никому не интересны, торговля перемещается на улицы, все крупные города становятся похожи на базары.
В 92-ом еды уже было много, однако цены стали убийственными. Вся страна поняла, что больше никакого равенства не будет. Все разделились тогда на тех, кто умеет крутиться, и поэтому питается отлично, и неудачников, которые никак не могли вписаться в новую рыночную реальность.
В начале 92-го в США объявили о гуманитарной помощи Российской Федерации. СССР развалился, мы превратились для Америки в голодающую страну третьего мира. Двенадцать транспортников ВВС США привезли нам коробки с продуктами, которые вызвали культурный шок у граждан России. Часть ее была откровенная гадость, но гадость для наших жителей экзотическая. Другая половина продуктов представляла собой армейские сухпайки, которые остались от операции «Буря в пустыне». Часть гуманитарки попадала на черный рынок и продавалась там.
А этот случай потряс село Кайсацкое Волгоградской области, но о нем не написали тогда газеты, не рассказало телевидение. Очередная страшная история упала в бездонную яму, куда сваливались в то время искалеченные судьбы целых семей, которые не выдержали голодных времен.
Ольга Коробова была матерью-одиночкой. После развода оказалась в полуразрушенном подвале, еле сводила концы с концами, бывший муж пропал, работы не было. Если в городах возможно было хоть что-то урвать в магазине, то в деревнях была полная безнадега. Снабжение продуктами сельской местности практически было остановлено. Дважды в неделю завозили хлеб, который бывшие колхозники расхватывали за десять минут.
Но Ольге не на что было купить даже хлеб. У других в деревне были свои огороды, выживали благодаря картошке. А Ольга кусочка земли не имела, и каждый день решала страшный вопрос: чем кормить ребенка?
Лето 98-го было очень жарким. Случилась засуха, урожай на приусадебных участках был очень плохой. Отчаяние охватило все село, никто не знал, что будет есть зимой. Ездили в ближайший город, в Волгоград — там в магазинах еда была, но цены были такие, что не подойдешь.
Обычно безработную Ольгу Коробову подкармливали соседи, но помогать одинокой женщине они больше не могли. В один из сентябрьских дней, когда дочка Ольги снова плакала от голода, она нашла две веревки. И таких голодных самоубийств были тысячи по всей стране.
Новый «деликатес» той эпохи – крабовые палочки. С ними делают салаты, подают с майонезом. Ключевое слово в названии продукта – «крабовые», и это грело душу. Выпуск крабовых палочек наладили еще при Горбачеве, и он нововведением очень гордился. Хотя гордиться было нечем, ведь это был еще один суррогат, продукт-обманка для граждан очень бедной страны. Ведь крабами в этих палочках и не пахло.
Появился маргарин Rama, выдаваемый за масло. Еще один ужас девяностых – цветные напитки Yupi и Zuko. Реклама этих концентратов, состав которых – ужасная химия, просто изрешетила сознание потребителей тех времен. На них подсела вся страна.
Во все тревожные годы наши граждане всегда заливали свои проблемы водкой. Пили в Советском Союзе очень много, и государство было радо, ведь доходы от продажи водки пополняют казну, народ спокоен, вечно под градусом и плохо соображает. В 85-ом Михаил Горбачев решил сломать эту пьяную политику и сделать граждан трезвее. Вводится «сухой закон».
Деньги потекли в карманы дельцов, которые наладили выпуск и подпольную продажу самогона и спекуляцию водкой. Пить меньше не стали, просто перешли на суррогаты и затаили злобу на власть. Завоз в СССР фантастической отравы – спирта Royal – Горбачев разрешил в 1990-ом. И этот алкоголь наделал бед гораздо больше, чем водка и вино, с которыми Михаил Сергеевич так яростно до этого боролся. Видимо, логика была такова: гражданам надо выпить, а то и Кремль разнесут.
Не все граждане разбавляли спирт «Рояль» водой или добавляли в него сиропы, многие дубасили это страшное пойло, как говорят в народе, чистоганом. Вечер со спиртом Royal называли «ударить по клавишам».
Люсьена Овчинникова запомнилась зрителю ролью второго плана в «Большой перемене». Главную роль она сыграла всего раз, но страна до сих пор очень любит картину «Мама вышла замуж». В девяностые она, как и многие другие жители России, осталась без работы и средств к существованию. Она все меньше походила на звезду советского экрана, красотой которой восхищались миллионы.
Она была замужем три раза, и в девяностые рядом с ней оказался очень слабый мужчина – актер Валентин Козлов, который тоже сидел без работы. Они голодали, и если появлялись деньги, сразу спешили за водкой как неким болеутоляющим средством. Оба были в страшной депрессии и жили в нищете.
Долго держаться она не могла и сломалась. В девяностые опустились и спились миллионы женщин. Что пили в то время люди? Абсолютную гадость. Даже новые герои эпохи заливали в себя жуткие ликеры с химическими ароматизаторами и фальшивый псевдофранцузский коньяк. А люди бедные пили паленую, как выражались тогда, польскую водку и страшный спирт «Рояль».
По всей стране от жуткого пойла погибали отцы семейств и даже подростки. Врачи впервые столкнулись, по сути, с массовым самоубийством народа. Артистка Люсьена Овчинникова пила суррогаты вместе со всей страной, испытывая те же чувства, что и ткачихи, строители, учителя и врачи: никому не нужна, на что жить, неизвестно.
Скончалась она от страшной интоксикации, вызванной многодневным употреблением «Рояля» вперемешку с кем-то принесенной домашней брагой. Хоронить ее было не на что. Друзья собирали на прощание с ней деньги всем миром.
Семья Татьяны Кузнецовой, автора дневника с описанием цен и трудной жизни той эпохи, сумела выжить в девяностые. Глава семейства налегал на водку, запивая ее сладким «Юпи». Вся нагрузка, как и в других ячейках общества, легла на женские плечи. Голод в нашей стране переживали не раз – пережили и этот.
Ельцин смел с поста Горбачева, но быть президентом оказалось непросто. Горбачев был главой сверхдержавы, а Борису Николаевичу достался ее обрубок. Он вынужден был клянчить деньги у Запада и все время объяснять народу, что нищая жизнь когда-нибудь закончится. Но люди наконец-то поняли: надо шевелиться, работать, иначе еды не будет. Закончилось время, когда зарплату давали просто так, и палка добытой колбасы считалась огромным жизненным успехом.
Так же вы можете прочитать на нашем сайте статью о кооперативах времен Перестройки.
